«...Город был разорван надвое противостоянием их [Ольгимского и Каина — Б. Т.] грозных жён. В иные дни всё было сковано страшным напряжением — это означало, что Хозяйки "прядут свою пряжу". Улицы пустовали. Люди плотно закрывались в домах и не смели высовываться, как будто снаружи бушевал ураган. Казалось, любой, кто выйдет на порог или на перекрёсток, будет вовлечён в водоворот сил, с которыми человеку совладать невозможно. Но такие дни всегда проходили - и люди с облегчением распахивали двери, и Хозяйки в новых нарядах ходили с визитами по домам, расточали подарки, улыбки и благодатные милости. Их противостояние не прекращалось, но народ переставал ощущать его глубину. Это была заслуга Виктории.»
[taur.4.1]

«Пока главы домов занимались в основном административной властью, защитой, законами и накоплением, их женщины, по природе своей чуткие к Земле и вообще к Степи, взяли на себя бремя власти сакральной. В городе за женами глав трех домов утвердилась негласная репутация могущественных телепаток, умеющих тонко обращаться с высшими и сверхъестественными силами. Первой и самой могущественной из Хозяек была Ольгимская, что странно, если принять во внимание её чужое происхождение <...>
Мы видели след, оставленный этой Викторией Ольгимской. Судя по всему, при жизни она была весьма выдающейся женщиной, а после смерти стала чем-то вроде местной святой покровительницы. На её могилу каждый день кладут цветы, выпечку, вышивки, яблоки, чашечки с солью и всякие подношения. Мы спросили - за что эти дары? Нам отвечали, что это благодарность за защиту от Нины Каиной, которая и после смерти продолжает беспокоить людей, смущать их умы...»
[taur.12.2]

«Если основной чертой Влада [Ольгимского — Б. Т.] была тяжесть, у Виктории таковой была мягкость, проявленная во всех ее действиях — в движениях, в интонациях, в манере вести дела. При этом она была женщиной сильной и волевой. Она умела настоять на своем или устроить обстоятельства таким образом, чтобы ситуация разрешилась по ее желанию. В общем, она была достойной женой своего властного супруга.
Все население нашего города называло ее своей благодетельницей, хотя она никогда не занималась благотворительностью — ни раздачей денег, ни устройством приютов, ни уходом за теми, кто не мог о себе позаботиться. Она делала мало добрых дел — но всегда „пряла свою пряжу“. Я понял это так, что самим фактом своего существования она не давала развиваться дурным начинаниям и разрушительным событиям. Люди это чувствовали, и за это ее любили.
Это неописуемое искусство — способность дарить людям радость и располагать их к любви, просто будучи самой собой — она передала дочери, маленькой Виктории. Все хорошее, что есть в Капелле — от матери, и вы, пожалуйста, имейте это в виду».

[из письма, касающегося младших Ольгимских]

«Виктория ушла вскоре после смерти Нины, без всяких на то видимых причин. Считается, что она сделала это специально, дабы и дальше иметь возможность сдерживать свою необузданную соперницу, которая после смерти обрела какую-то мистическую власть над городом. Действительно, после того, как Виктория присоединилась к Нине, люди вздохнули с облегчением и вновь почувствовали, что знакомые руки укутывают их по ночам, что незримые крылья укрывают их от недавно распахнутой бездны. Виктория, которая при жизни учила любить человека за то, что он человек, и не требовать большего, теперь стала хранительницей семейного очага, защитницей слабых и бедных...»
[из частной переписки]

«Напрасно полагают, что Виктория боролась с Ниной. Глупы те, кто старается показать величие Виктории, наряжая ее в одежды белой волшебницы, победившей злую колдунью. Не в этом было величие Виктории. Наивны те, кто представляет ее доброй матерью, берегущей детей от ночного кошмара. Тепло и холод, дом и дорога, шерсть и сияние, тьма и звезда — они, олицетворявшие предельные крайности, были при этом предельно близки друг другу. Только друг с другом могли разделить Хозяйки свое космическое одиночество.
Величие Виктории было в том, что она любила свою соперницу гораздо больше, чем та любила ее. Будучи сильнее Нины, Виктория, защитница людей, однажды открыла Нине пути и позволила восторжествовать ее беспощадной правде».
[libr. XIX]